Как вспоминал Кунаев, еще будучи студентом, он знал о решении Наркомата тяжелой промышленности СССР построить Балхашский медеплавильный комбинат. Он строился на северном берегу озера Балхаш, и планировалось, что он станет крупнейшим в СССР комбинатом по выпуску меди. Как тогда говорили, сооружение комбината стало делом всей партии и народа. Строительство было взято под особый контроль Наркомата, Академии наук СССР.
Сооружение медного гиганта и его сырьевой базы проходило с большими трудностями. В то время в Балхаше и Коунраде люди ютились в юртах, землянках, бараках. Скученность была невероятная. В одной юрте жило по три семьи. Была нужда и в продовольствии, и в медицинском оборудовании. Летом жара доходила до 40-45 градусов, а зимой до - 45. Питьевую воду привозили на верблюдах. Острый дефицит жилья, одежды, питания – все эти трудности связаны с тем, что стройка была удалена от ближайших городов и населенных пунктов на сотни километров.
Тем не менее, много казахов, особенно из аулов, приезжало на стройку. Тяжелые условия жизни, созданные насильственной коллективизацией, заставили их, доведенных до отчаяния, искать возможность как-то выжить.
После прибытия на рудник, Кунаев сразу встретился с его руководством – начальником рудоуправления инженером А.М.Богатиковым и главным инженером Воробьевым. На встрече Димашу Ахметовичу было предложено начать работу старшим инженером проектного отдела. На удивление руководства рудника, Кунаев отказался и попросил направить его непосредственно на производство, сославшись на недостаток опыта для столь ответственной работы.
Так, Д.Кунаев летом 1936 года начал свою трудовую карьеру у бурового станка простым машинистом, менее чем за год став старшим буровым мастером. Станок, на котором он работал, впоследствии был поставлен на руднике на постамент как символ начала строительства и освоения Коунрадского рудника-гиганта, на базе которого был сооружен мощный Балхашский медеплавильный завод. На том станке выбиты фамилии всех трудившихся на нем рабочих, где упоминается и сам Кунаев.
Работавший в это время в Советском Союзе американский инженер Жан-Дональд Говард писал, что Коунрад должен быть в десять раз крупнее любого рудника, подобного Колорадским, которые считались одними из самых больших рудников мира.
В апреле 1937 года Димаш Ахметович назначается начальником буро-взрывного цеха.
«Поработать пришлось крепко. Часов не замечали, покидали цех, засыпая на ходу. Прокрутили сотни вариантов, провели уйму расчётов, и все это для того, чтобы уяснить и расширить узкие места, мешающие наладить ритмичную работу. Когда меня, как горного инженера, необходимость заставила вникнуть в саму суть проблемы, поначалу на ощупь, но потом со знанием дела вскрывать резервы и находить наиболее оптимальные решения, я понимал, что ни в каких кабинетах эту науку не высидишь и что главный учитель – это практика, каждодневное общение с рабочими и коллегами-инженерами.», - писал Кунаев в своих воспоминаниях.
Цех стал одним из передовых. В газетах выходили статьи, рассказывающие об успехах цеха под руководством Кунаева. Повышая квалификацию рабочих, одновременно набирались новые неопытные молодые люди и из них готовились специалисты.
Из статьи газеты «Балхашский рабочий» за 1937 год: «…среди казахов горного цеха техучебу проводит инженер Кунаев. Товарищ Кунаев на занятия приходит подготовленным, объясняет простым языком. Сам учит, как обращаться с техникой, как включить, отключить, остановить работу механизмов. Помогает разобраться с другими сложностями в связи с освоением новой техники. Из опыта работы инженера Кунаева надо брать пример.»
В этой же газете за 1937 год упоминалось: «В борьбе за переходящее Красное знамя Казрайкома Наркомата тяжелой промышленности, победителем вышел буровой цех под руководством Д.Кунаева. Участок Кунаева 10-дневную норму выполнил на 122% и борется за хранение Красного знамени у себя на участке.»
На руднике активно работала и комсомольская ячейка, куда Димаш Ахметович вступил практически сразу после приезда на рудник и включился в активную работу, был избран членом комитета комсомола, а в марте 1937 года членом райкома комсомола. Комсомольцы, добросовестно выполняя свою основную работу на производстве, не ограничивались только этим. Отдых, учеба, политические кружки молодых строителей – всюду поспевали комсомольцы. После работы занимались строительством и благоустройством горняцкого поселка, уделяли время спорту, художественной самодеятельности, проводили субботники и воскресники на решающих участках строительства. Много сил было положено на озеленение поселка. Коунрад прямо на глазах превращался в оазис.
Тем временем стройка вступила в решающий этап: широким фронтом велись работы на руднике, обогатительной фабрике, медеплавильном заводе, теплоэлектроцентре, транспорте, механической службе. Строился город Балхаш, поселок Коунрад и жизненно необходимые социально-культурные объекты. Усложнялись задачи, менялись масштабы. Началось обновление и преображение полупустынного края.
В это время Кунаев по рекомендации парткома А.Ильина принимается в ряды партии. Проработав в должности начальника цеха буровзрывных работ более года, Димаш Ахмедович в возрасте 26 лет назначается главным инженером Коунрадского рудника, а затем исполняющим обязанности директора. В этой должности он проработает на руднике до сентября 1939 года.
Газета "Прибалхашская правда" от 28 апреля 1939 года. На первой полосе опубликована статья "Коунрадский рудник - в передовые ряды", где сообщается: "Новое руководство в лице управляющего рудником тов. Кунаева, добилось первых успехов, набирает темпы и идет вверх"
В своих мемуарах Димаш Ахмедович отмечал одно из памятных событий того времени, когда был вызван в Совнарком СССР в Москву, где рассматривались вопросы развития сырьевой базы медеплавильных заводов. Совещание проводил заместитель председателя СНК СССР Булганин, участвовал Г.М.Маленков, руководитель наркомата цветной металлургии А.М.Самохвалов, его первый заместитель П.Я.Антропов, первый секретарь Центрального комитета Коммунистической партии Казахстана – Н.А.Скворцов, директора заводов и рудников.
«Вдруг слышу свою фамилию, встаю. Булганин говорит: «покажите на карте, где находится завод и рудник». Показываю, докладываю обстановку и, как принято в больших кабинетах, жалуюсь на острую нехватку горнодобывающей техники. Булганин сказал: «Вы очень много техники просите, надо ли столько?» Я объяснил, что это необходимо для технологического процесса добычи руд. Видимо, я много раз повторил слово «процесс». Маленков бросил реплику: «Процесс будет, если сорвете строительство». Я сразу понял, на что он намекает, но не растерялся и повторил свою просьбу. Справедливости ради отмечу, что после того совещания рудник получил огромную помощь, включая и средства для улучшения бытового обеспечения трудящихся.», - писал Кунаев в своих воспоминаниях.
На следующий день после совещания в Кремле, Кунаева вызвали в постпредство Казахстана для встречи с первым секретарем ЦК КПК Скворцовым. «Если бы о нашей встрече написали газеты, то они сообщили бы, что «встреча прошла при полном взаимопонимании». Я ушел от Скворцова восхищенным его эрудицией, дальновидностью и тактом. Он отлично знал экономику и людей Казахстана, продолжительное время работал первым секретарем ЦК КПК и, без сомнения, очень много сделал для развития республики, особенно в период войны. Важна его роль в воспитании и росте национальных кадров, самую добрую память он оставил о своих делах в Казахстане.», - воспоминал о той встрече Кунаев.
Это были суровые годы массовых репрессий. Руководящие кадры смещались, перемещались, а то и вовсе исчезали. Как вспоминал Кунаев, в результате репрессий 1937-1938 годов, большое количество руководителей рудника и Балхаша, а также квалифицированных специалистов, были безвинно арестованы и осуждены и о их судьбе тогда никому ничего не было известно. Спрашивали за работу строго. Обстановка в стране, да еще и помноженная на подозрительность и неправые дела, вершившиеся в обществе, приучали к жесточайшей дисциплине. Расхлябанность, разгильдяйство - вполне могли посчитать за саботаж со всеми вытекающими отсюда последствиями. Атмосфера была тревожной, опасной. Провалил работу – партбилет на стол, и дальнейшая судьба как в тумане. Тем не менее, работали не за страх, а за совесть.
«Аресты чекисты проводили, как правило, ночью. Приезжали на машине, увозили с собой и – ни слуху, ни духу о человеке. Был человек и нет его. Ни о каких ходатайствах, поручительствах, общественной защите и речи быть не могло. Безвинно арестованные… Враги народа… массовым репрессиям, ссылкам, арестам – этому террору против собственного народа, его лучших представителей нет и не может быть никакого оправдания.» - писал в своих воспоминаниях Кунаев.
Тем временем, в апреле 1938 года, был получен первый концентрат из руд Коунрада, а в мае – первый штейн. В конце ноября на рудник поступила приятная весть о том, что на заводе 24 ноября 1938 года металлурги выплавили первую балхашскую медь. Этот день считается началом производства меди на Балхаше. Первый слиток находится в Москве в музее революции.
Образец первой плавки Балхашского медеплавильного комбината, 1939 год. Экспонат Музея Д.А.Кунаева в Алматы
Президиум Верховного Совета СССР наградил большую группу рабочих и инженерного-технических работников орденами и медалями. В их числе был и Кунаев, получивший свою первую награду – медаль «За трудовое отличие». В июле 1939 все награжденные были приглашены в Москву, в знаменитый Свердловский зал Кремля для вручения наград из рук Председателя Президиума Верховного Совета СССР – М.И.Калинина.
«Атмосфера царила торжественная, приподнятая. Калинин спросил, хочет ли кто-то выступить? «Мен» - крикнул взволнованный металлург из Чимкента и устремился к трибуне. Калинин не знал казахского языка, но слушал очень внимательно и согласно кивал головой. Потом попросил: Хотелось бы услышать перевод. Я сидел в первом ряду, и услышав его просьбу, подошел к столу и перевел горячую речь металлурга. Балхашцы сфотографировались с Михаилом Ивановичем. Когда фотографировались, он посадил меня рядом с собой.» - вспоминал о том дне Димаш Ахмедович.
В 1939 году, в газете «Прибалхашская правда», выходит первая статья Д.Кунаева «Люди новые, особенные» о трудящихся рудника Коунрад.
30 августа 1939 года в газете «Прибалхашская правда» выходит первая статья Д.Кунаева «Люди новые, особенные», тогда работавшим управляющим рудником Коунрад .
Выписка из протокола от 25 августа 1939 года об утверждении директором Коунрадского рудоуправления. Из личного дела Д.А. Кунаева, фонд Архива Президента Республики Казахстан
В это же время Динмухамед Кунаев, находясь в своем первом трудовом отпуске в Алма-Ате, знакомится со своей будущей супругой – Ялымовой Зухрой Шариповной, работавшей в то время бухгалтером в Наркомате совхозов. Как вспоминал Димаш Ахмедович, Зухра была очень привлекательной, начитанной, развитой, серьезной девушкой и она понравилась ему с первого взгляда. Они встречались почти каждый вечер, гуляли по улицам города, ходили в кино, театр. После окончания отпуска и отъезда Кунаева обратно на Коунрад, они регулярно переписывались.
В сентябре 1939 года Кунаев получил указание выехать в Алма-Ату в распоряжение ЦК. Директором рудника назначили переведенного из Урала Бутенко, которому Димаш Ахмедович передал все дела.
«Вечером вместе с инженером Мусиным поднялись на самую высокую точку Коунрада, погрустили, повспоминали о делах наших и чуточку возгордились, зная, что мы строили один из крупнейших рудников в мире. Мы стояли молча, слушая, как на горизонтах рычат экскаваторы, зачерпывающие ковшом руду, густую дробь буровых станков, свистки паровозов, вывозящих руду, перекличку карьерных электровозов… Мне было грустно прощаться с инженерами, рабочими, которые навсегда оставались моими хорошими товарищами. С сожалением расставался с карьером, где каждый уступ, каждая траншея стали моими инженерными заботами, воплощением нелегкого труда. Я был одним из участников возникновения этого рудника-гиганта, все здесь для меня было дорого, здесь начиналась моя инженерная работа. Трудные это были годы, но светлые. Их суровая явь была овеяна комсомольской романтикой, революционным, боевым трудовым примером наших отцов и старших братьев. И я убежден: кто был активным участником событий тех незабываемых лет, поднимал промышленные гиганты страны, крепил ее оборону, не жалел для общего дела ничего – тот навсегда останется молод душой.» - писал о Балхашском периоде Кунаев.
14415
